Знакомясь с материалами этой книги, надо обязательно иметь в виду, что в контексте аутентизма, как особой идеологической системы, все слова религиозного, теологического и теософского происхождения в основном аллегоричны, то есть, передают крайне абстрактные понятия в живописной форме. Использование этих терминов обусловлено, с одной стороны, понятной отвлечённостью предмета, с другой — необходимостью обращаться к существующим лексическим средствам. Поэтому, во-первых, их следует воспринимать именно как аллегории, во-вторых, ни в коем случае не вкладывать в них смысл и чувства, которые с ними связаны в том или ином вероисповедании или теологической системе. Надо постоянно иметь в виду, что аутентизм внеконфессионален, то есть не является религией сам и не принадлежит ни к одной из существующих религий. Глава IX. Место и роль основных духовно-психологических формаций в структуре современного человечестваКонфуцианствоПо своим принципам это Духовное Учение столь же «безбожно», как Буддизм. Да и обожествление Духовного Учителя — Конфуция здесь такая же дань Истории, как обожествление Будды. Однако практически конфуцианство, подобно Буддизму, — развитая и вполне определённая конфессия, которая лежит в основе многолюдной духовно-психологической формации, каковой является восточный Китай... Конфуцианство использует для духовного сплочения людей тот же тип духовной практики, что и Буддизм. Однако если в Буддизме богочеловеческое единение осуществляется по ходу «движения восьмеричным Путём», то в Конфуцианстве — за счёт точного выполнения социальных заветов КонфуцияVI) , ритуалов. Как показывает история, эти последние служат означенной цели (духовного единения, очеловечивания) ничуть не хуже, чем заветы восьмеричного Пути или библейско-евангелические. Во всяком случае, наше понимание природы Китая как особой духовно-психологической формации именно таково и оно позволяет считать её практически незыблемой. — Конфуцианство — это форма, в которую отлит очень долгий человеческий опыт, а потому она вполне надёжна. Если всё обстоит так, как написано в предыдущих строках, резонно возникает вопрос: «А не может ли Конфуцианство стать Вселенской Церковью?..» На наш взгляд, не может, ибо эта духовная практика слишком тесно сопряжена с формой общественного строения, которая зиждется на внешнем принуждении. Для Китая такой тип общественного устройства вполне традиционен, но он совершенно неприемлем для Запада. Однако ещё важнее то обстоятельство, что Конфуцианство фактически навязывает человеку канонизированный душевный строй, тогда как для Богочеловечества скорее потребно не подчинение божественной форме, а любовное восприятие её. Иначе говоря, эта китайская религия — явление именно китайское. Она, конечно, не чужда Богочеловечеству, но не универсальна. VI) Поскольку Учение Кун-цзы (Конфуция) за пределами Китая не очень широко известно, считаю целесообразным привести для иллюстрации ряд цитат (цит. по: Древнекитайская философия. М., 1972). Из «Лунь-Юй»: Учитель сказал: «Молодые люди должны дома проявлять почтительность к родителям, а вне его — уважительность к старшим, серьёзно и честно относиться к делу, безгранично любить народ и сближаться с человеколюбивыми людьми...» (I, 6). Учитель сказал: «Тот, кто искренне стремится к человеколюбию, не совершит зла» (IV, 4). Учитель сказал: «...Те, кто любит человеколюбие, [считают], что нет ничего выше его. Те, кто ненавидит то, что является нечеловеколюбием, сами обязательно следуют человеколюбию; они поступают так, чтобы то, что является нечеловеколюбием, их не касалось. Могут ли люди целый день отдавать свои силы следованию человеколюбию? Я не видел людей, у которых на это не хватило бы сил...» (IV, 6). Учитель сказал: «Добродетельный человек не остаётся одиноким, у него обязательно появятся близкие [ему по духу]» (IV, 25). Учитель сказал: «Если в человеке естественность превосходит воспитанность, он подобен деревенщине. Если же воспитанность превосходит естественность, он подобен учёному-книжнику. После того как воспитанность и естественность в человеке уравновесят друг друга, он становится благородным мужем» (VI,16). Фань Чи спросил о человеколюбии. Учитель ответил: «Это значит любить людей»... (XII, 22). Учитель сказал: «Благородный муж предъявляет требования к себе, низкий человек предъявляет требования к людям» (XV, 20). Цзы-гун спросил: «Можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом?» Учитель ответил: «Это слово — взаимность. Не делай другим того, чего не желаешь себе» (XV, 23). Из «Ли-цзи»: Что совершенномудрым удалось сплотить Поднебесную в одну семью, а Срединные царства сделать словно бы одним человеком, — это не [пустое] мечтание. Нужно было [только] познать чувства [людей], воззвать к их долгу, понять их пользу, проникнуть в их бедствия, и тогда всё стало возможным. Что называется людскими чувствами? Это радость, гнев, скорбь, страх, любовь, отвращение, вожделение. Всем семи чувствам человеку нет нужды учиться. Что называется долгом человека? Отец должен проявлять родительские чувства, а сын — почтительность; старший брат — доброту, а младший — дружелюбие; муж — справедливость, а жена — послушание; старшие — милосердие, а младшие — покорность; государь — человеколюбие, а подданные — преданность. Эти десять качеств и именуются человеческим долгом. (Гл. 9) Следовать правильному пути можно, [лишь] опираясь на человеколюбие. Человеколюбие — это [любовь к] людям; высшим [его проявлением] является любовь к близким. Долг — это соответствие [поступков тому, как должно быть]. (Гл. 53).
|