Знакомясь с материалами этой книги, надо обязательно иметь в виду, что в контексте аутентизма, как особой идеологической системы, все слова религиозного, теологического и теософского происхождения в основном аллегоричны, то есть, передают крайне абстрактные понятия в живописной форме. Использование этих терминов обусловлено, с одной стороны, понятной отвлечённостью предмета, с другой — необходимостью обращаться к существующим лексическим средствам. Поэтому, во-первых, их следует воспринимать именно как аллегории, во-вторых, ни в коем случае не вкладывать в них смысл и чувства, которые с ними связаны в том или ином вероисповедании или теологической системе. Надо постоянно иметь в виду, что аутентизм внеконфессионален, то есть не является религией сам и не принадлежит ни к одной из существующих религий. Глава VIII. О Духовном1-й раздел. Духовные реалииО чувствах, связывающих людей с Надындивидуальными СубъектамиЭтот вопрос представляется чрезвычайно важным, ибо от ответа на него сильно зависит и общее миропонимание, и повседневная жизнь... — Как явствует из изложенного в других разделах, мы считаем людей «элементами», из которых на основе субстанциального взаимодействия "складываются" соответствующие Надындивидуальные Существа. Их становление предполагает духовное соединение человеческих индивидов. Оно же может осуществляться на основе весьма разных чувств. И это нуждается в достаточно детальном обсуждении, ибо на основе одних чувств зиждется Антропос, а на основе других существует дьявол. В третьей главе было показано, что естественная агрессивность Живого предполагает развитие у каждого вида живых существ специальных механизмов, исключающих или ослабляющих проявления как аутоагрессии, так и агрессии в отношении родственных индивидов. Субъективными эквивалентами этих механизмов являются чувство страха (оно — параллель инстинкта самосохранения) и чувство человеколюбия... Там же, в третьей главе, было отмечено, что механизмы блокировки внутривидовой агрессии у человека как биологического существа не очень-то сильны и что поэтому они искони, во-первых, специально культивировались, а во-вторых — дополнялись многочисленными культурными запретами на агрессию. В условиях Глобального Кризиса, то есть антикультуры, культивируется не столько чувство человеколюбия, сколько его антипод, и ослаблены культурные запреты. Как следствие, сегодня единство людей зачастую фактически зиждется лишь на инстинкте самосохранения и связанном с ним чувстве страха... Далее я рассмотрю эту достойную сожаления версию общежития и духовного строения. Однако большего внимания заслуживает, конечно, человеколюбие (= чувство человеческого родства, любовь в широком значении слова), ибо именно на его основе существует Богочеловек и только на его основе возможна лучшая перспектива для развития нашей цивилизации. В отличие от страха, любовь — высокоструктурное чувство, так как эволюционно оно развилось для соединения различных человеческих существ и имеет строение, сообразное основным естественно-биологическим группам нашего вида. — Данное сочинение не преследует явно воспитательных целей, поэтому далее, описывая разновидности любви в структуре человеколюбия, я ограничиваюсь только необходимым для понимания духовно-социальных процессов и особенностей нашей духовной практики. А она действительно имеет целый ряд существенных особенностей, ибо основана на всестороннем воспитании любви как высокоструктурного чувства. Общее предварительное понятие о любви, которое следует из ещё более общего понятия о Жизни, можно вывести таким образом: — Фундаментальное свойство Живого — осваивать окружающую реальность, ассимилировать её. При этом то, что освоено или легко осваивается, субъективно приятно, а то, что чуждо, сопротивляется или таит угрозу, — неприятно... В результате для субъекта весь Мир принципиально разделён на своё и чужое, на приятное и неприятное, на хорошее и плохое... — Взаимодействие с живыми существами отличается от взаимодействия с неживыми объектами абсолютной необходимостью точного разграничения своего и чуждого... поэтому в сфере чувств оно, кроме прочего, изначально основывается и на возможности субстанциального постижения... Соответствующее чувство — сопереживание, сочувствие (= со-чувствование). — Любовь не есть одно лишь желание соединения с вожделенным объектом: по своей сути она отличается от всех других приятных чувств прежде всего тем, что на основе сопереживания обнаруживает для субъекта в другом желанное своё... При этом стремление к соединению с любимым, к обладанию им связано с запретом на его существенное изменение, перестройку: такое изменение предполагало бы разрушение объекта, агрессию в его адрес... В своей эволюционной первооснове любовь — оборотная, чувственная сторона механизмов блокировки агрессии в отношении родственных субъектов... Любовь по своей природе не деструктивна, а конструктивна*) — предполагает лишь такие действия по отношению к предмету любви, которые, оставляя его в целости и сохранности, улучшают его бытие... Отступление.
Развитие человеколюбия. — Структурное формирование этого важнейшего чувства осуществляется сообразно стадиям общего развития. По понятным причинам я акцентирую внимание лишь на тех моментах, которые имеют наибольшее значение для становления гармоничной структуры. Детская любовь. Она связана главным образом с двумя основными инстинктивными потребностями ребёнка: в родителях и в знании... L По сути, потребность в родителях — это потребность в универсальном факторе благополучия у существа, не приспособленного к самостоятельной жизни. Так что характер взаимоотношений между ребёнком и его родителями серьёзно предопределяет весь строй любовной связи и с любыми аналогичными субъектами, в том числе — с Богом... — Наша духовная практика предполагает сознательную коррекцию чувства детской любви у взрослого. L В связи с потребностью в знаниях должно особо отметить исходную открытость дитяти на весь Мир и способность любовно постигать всякую «козявочку»... По-видимому, означенная открытость выражает инстинктивную неоформленность человеческого дитяти по сравнению со зверьми. В нормальной культуре это свойство ребёнка должно быть предметом пристального педагогического интереса, ибо как раз на его основе, развивая в человеке чувство любви ко всему живому, милосердие и эстетическое чувство (= чувство прекрасного), человечество в принципе способно снять свою видовую обособленность и таким образом осуществить историческую миссию интеграции Жизни на Земле... L Дальнейшее развитие человека в плане человеколюбия является двунаправленным: с одной стороны, имеет место обособление, то есть чувственное постижение того, что всё в Мире разделено на своё и чужое... а с другой стороны — распространение любви к родителям на надындивидуальные общественные и духовные образования. В среднем и старшем детском возрасте обнаруживаются братские чувства, братолюбие: человек уже успевает чувственно постичь свою выделенность из окружающей реальности, но по-прежнему воспринимает в качестве своего непосредственного продолжения родителей, братьев, сестёр, других родственников, а также сверстников, с которыми имеет более или менее тесное общение и опыт сопереживания. Более конкретные, более определённые чувства других, старших возрастов развиваются на основе братских чувств детского возраста. Поэтому в педагогическом плане мы убеждены: ребёнку необходимо обеспечивать соответствующий опыт. — Его отсутствие заведомо суживает Мир — до родительской семьи и самого себя, предрасполагает к формированию эгоистически-индивидуалистической жизненной позиции и, как следствие, к безбожию... ...Называть своих единоверцев братьями и сёстрами — дело, конечно, правильное, но само по себе явно недостаточное для духовного развития, если человек не знает на собственном опыте, что такое брат или сестра, что такое нераздельное детское сопереживание... В подростковом возрасте структура человеколюбия претерпевает следующие общеизвестные изменения. 1. Подросток эмансипируется от родителей. При этом параллельно с ослаблением потребности в родителях постепенно слабеет и любовь к ним. Однако имеет место не только охлаждение детской любви к родителям, но и перенос её на другие объекты: отчасти на лидера референтной группы**), наставника, кумира; отчасти — на друга и товарищей; отчасти — на объект формирующейся половой любви. 2. На основе братских чувств формируется чувство преданности своей референтной группе, товарищеское чувство и развивается дружеское чувство = дружелюбие. 3. Формируется чувство половой любви. L В связи с первым изменением должно отметить тот факт, что сейчас в подростковом возрасте любовь к родителям нередко замещается на любовь к «кумирам», которых в изобилии производит антикультура. — Обожествление какого-нибудь эстрадного артиста опасно уже тем, что нарушает естественное движение человека к Богу как Верховному Субъекту. В лучшем же случае подросток переносит большую часть своего любовного чувства на друзей, товарищей, любимую и на Бога — если знает о нём. L Наша практика показывает, что самыми важными приобретениями в подростковом возрасте являются дружеское чувство и чувство групповой солидарности. Первое из них оказывается вполне совершенным именно в подростковом возрасте. И, если оно не формируется на этом этапе индивидуального развития, скорее всего, человек будет ущербен в нём всю жизнь. А в плане духовной практики отсутствие дружеского чувства — очень большой изъян... Позже, в зрелом возрасте, на основе чувства групповой солидарности развиваются его более одухотворённые аналоги: национальное чувство, патриотическое чувство, чувство всечеловеческого единства... Понятно, что, будучи обделённым этими чувствами, человек лишь с большим трудом может возвыситься до развёрнутого чувства богопринадлежности... Современная культура не лишает человека опыта групповой солидарности в подростковом возрасте, и даже наоборот, усиливает соответствующее чувство, но... эксплуатирует и извращает его в коммерческом ключе. При этом из него не вырастают ни национальное, ни патриотическое чувство, ни чувство общечеловеческой солидарности, и уж тем более не вырастает чувство духовного единства землян. Молодой детородный возраст. — На этом этапе жизненного пути очевидной доминантой в становящейся структуре человеколюбия является половая любовь. Наряду с дружеским чувством, половая любовь — самое проникновенное сопереживание, а по причине полового влечения — самое сильное чувство, уступающее, да и то не у всех, лишь родительскому и чувству богопринадлежности. По этой причине опыт половой любви фактически лежит и в основе солидарности людей детородного возраста. Так что довольно естественно складываются сообщества, объединённые признаками пола. Это же касается духовной практики: искони существуют женские и мужские культы, женские и мужские монастыри. В связи с доминированием половой любви в структуре духовного чувства взрослых людей находится и тот факт, что в восприятии человека сам Бог наделяется признаками пола. Здесь же должно отметить, во-первых, заметное различие между мужчинами и женщинами в способностях к трансцендентному восприятию; во-вторых — наличие половых акцентов, из-за которых мужчины предпочитают иметь дело с одними реалиями богоявления, а женщины — с другими... В духовной практике давно известно, что накал половых страстей обесценивает для субъекта духовные интенции. Поэтому большинство духовных традиций сильно ограничивает сексуальную свободу. Наше понимание роли и места половой любви в структуре духовнозиждительного чувства человеколюбия не ущемляет её, но требует воспитания: любовь должна быть именно любовью, то есть человеческим чувством, которое ни в коем случае не сводится к простой похоти. Такая любовь для большинства людей — бесценный дар и важнейший духовный опыт. Зрелый и старший детородный возраст — это время патернитации родового чувства, в связи с чем находятся и наиболее очевидные изменения в структуре любви. Главное приобретение этого возраста — родительская любовь. — Полагаю, нет необходимости детально обсуждать сей мощный инстинкт: именно он скрепляет современное человеческое общество — все возраста. На основе родительской любви и ранее обретённых чувств (братолюбия, товарищеского чувства, чувства групповой солидарности, половой любви, половой солидарности etc.) формируется чувство Рода и Родины — патриотическое чувство. В этом сплаве любовных интенций различимы и такие компоненты, как чувство кровнородственной связи, чувство национального единства, государственно-патриотическое чувство... чувство сыновней преданности своей Родине и любви к ней. Развитие этих чувств предрасполагает человека к духовному постижению своего народа, то есть его Духовной Сущности. Такая одухотворённость в высшей степени благодатна и для восприятия Антропоса... Всячески восхваляя родительскую любовь, нельзя не указать в то же время на её известную узость, из-за которой она иногда оказывается противоречащей более широкому чувству — патриотическому. Впрочем, такое расщепление имеет место лишь в кризисные периоды развития общества и касается лишь некоторых людей. Для большинства же родительское чувство — действительная основа и для широкой социализации, и для приятия Бога. В пожилом возрасте человеколюбие распространяется на широкий круг людей, ибо относительно слабеют компоненты, которые ранее сильно его суживали: чувство половой любви, родительское чувство. Доминирование на этом этапе индивидуального развития потребности в передаче своего опыта заметно заостряет чувство национальной солидарности в его оппозиции чувству кровного родства и таким образом располагает человека к восприятию Антропоса... Наша духовная практика показывает, что именно в пожилом возрасте люди более всего склонны доверять национальной традиции, а также постигать Духовную Сущность своего народа. По мере старения всё более явным становится факт конечности человеческой жизни, поэтому в старости усиливается подспудный страх смерти, заостряется потребность в Защите от него и потребность в бессмертии. Кроме того, стареющий организм вынужден всё более непосредственно прибегать к Жизненной Первооснове... Поскольку при этом старому человеку известно, что и универсальным Защитником-Отцом, и Предвечным Источником Жизни, и Пресущной Родиной является Бог, естественно заострение интереса ко всему нуменозному***). В старческом возрасте чувство любви уже относительно свободно от каких-либо сильных земных привязанностей, поэтому постепенно главным объектом интереса и любви становится Бог. Такая сакральная любовь (= любовь к Богу) является основным чувством старца. Она опирается на весь любовный опыт человека, но более всего — на чувство детской любви к родителям (= сыновней, дочерней любви) и чувства любовной преданности, обретённые в других возрастах, а также чувство любовного доверия Человеку (= любви к ближнему как Антропосу). Здесь должно отметить, что любовь к Богу как Надличному Существу имеет весьма сложное строение и в плане её открытости на нуменозное, и в плане открытости на других людей. При этом основу любовного сплава составляет опыт взаимоотношений со своими родителями. Чем больше реальные отношения с ними соответствовали инстинктивному идеалу, тем гармоничнее этот опыт входит в чувство любви к Богу. — Наша духовная практика предполагает воспитание оного чувства. Важно понимать, что в Сакральной Любви любовь к Богу сопряжена с чувством преданности Ему и готовностью служить. Поэтому старый человек отнюдь не обязательно удаляется от других людей; напротив, чем сильнее он чувствует свою связь с Высшим Существом , тем охотнее выступает в качестве посредника между Ним и другими людьми. Фактически такой старец является духовным светочем для окружающих и в этом видит своё общественное предназначение. Осуществляя эту миссию, человек испытывает чувство духовной любви к другим людям... Оно свободно от конкретных обстоятельств места, времени, личности, возраста, пола, а потому фактически распространяется на всех людей. Таким образом, старцы — это именно тот слой общества, который самой Природой предназначен для богодухновенной****) консолидации человечества. — Указание на столь важную миссию стариков довольно специфично как для самого аутентизма (в целом), так и для нашей духовной практики. Любовь — принцип сплочения нормальных, богомудрых людей и основа существования самого Богочеловека... Мизантропия, страх и солидарность в агрессии — принципы соединения приверженцев дьявола и основа его собственного существования... Первое из этих утверждений не нуждается в дополнительном объяснении, ибо оно ясно из уже представленных понятий о природе любви и о строении чувства человеколюбия. Поэтому здесь я лишь кратко повторяю связующую мысль: чувства любви, милосердия, уважения, почитания, преданности и т. п. — все они в природе человека, по сути — инстинкты,XXII) выражающие прежде всего наличие механизмов блокировки внутривидовой агрессии. И их исконное предназначение — консолидация общества... Как уже не раз отмечалось, эти механизмы блокировки внутривидовой агрессии у Homo sapiens по сравнению с другими видами живых существ весьма слабы. Их культивирование всегда было одним из важнейших направлений гуманистического воспитания и предметом соответствующего раздела культуры. Сейчас же, в условиях усиливающегося Глобального Кризиса, они не только не культивируются, но, наоборот, угнетаются; а воспитываются: чувство индивидуальной свободы — несвязанности натурой; агрессивность; мизантропия... Конечно, на словах всё иначе, а по сути именно так, и это легко понять, если оценивать современное общество и его культуру непредвзято или с позиции человеколюбия. Поскольку утверждение о чувственной основе дьявола чрезвычайно значимо, стоит детальнее обсудить происхождение этого существа. *) Деструктивный (лат. destructivus) — разрушительный. Конструктивный (лат. constructivus) — созидательный. **) Референтная группа (от лат. referre — относить, связывать, причислять) — в психологии реальная или условная социальная общность, с которой индивид соотносит себя как с эталоном и на нормы, мнения, ценности и оценки которой ориентируется в своём поведении и в самооценке. ***) От лат. numen — знак божества. ****) Богодухновенный — внушённый, вдохновлённый Богом. XXII) О том, что дело обстоит именно так, люди знали давным-давно. — Для иллюстрации привожу слова Мэн-цзы, жившего ещё за 300 лет до нашей эры: «Вот что [я имею в виду], говоря, что природа человека добра... У всех людей есть чувство сострадания, есть чувство стыда и негодования, есть чувство уважения и почитания, есть чувство правды и неправды. Чувство сострадания — это [основа] человеколюбия. Чувство стыда и негодования — это [основа] справедливости. Чувство уважения и почитания — это [основа] ритуала. Чувство правды и неправды — это [основа] познания. Человеколюбие, справедливость, ритуал и [способность к] познанию не извне вливаются в нас, а всегда присущи нам, только мы не думаем о них» (Древнекитайская философия. М., 1972. Том 1, стр. 244).
|